Продолжение. Начало здесь.
Для Запада, и в частности для Италии, разграбление Константинополя положило начало поразительному экономическому росту, подпитываемому в первую очередь огромным количеством награбленного золота. В начале XIII века на Западе, где до этого выпускались только серебряные монеты (за исключением Сицилии и Испании), появились первые золотые монеты. Культурные плоды Четвертого крестового похода также были впечатляющими: в последующие годы были разграблены целые библиотеки, которые грекоязычные ученые затем начали переводить на латынь. Можно без преувеличения сказать, что подъем гуманизма в Италии был косвенным следствием падения Константинополя.
Флорентийский собор 1438 года, последняя попытка воссоединения католической и православной церквей, является важной датой в транзите греческой культуры на Запад. Византийский император Иоанн VIII Палеолог и патриарх Иосиф II прибыли во Флоренцию со свитой из 700 греков и необыкновенной коллекцией классических книг, еще неизвестных на Западе, включая рукописи Платона, Аристотеля, Плутарха, Евклида и Птолемея.
“В культурном отношении передача классических текстов, идей и предметов искусства с востока на запад, которая произошла на Соборе, должна была оказать решающее влияние на искусство и науку Италии конца XV века”.
И когда после 1453 года последние носители высокой культуры Константинополя покинули Османскую империю, чтобы внести свой вклад в расцвет итальянского Возрождения. В 1463 году флорентийский двор Козимо Медичи познакомился с неоплатоническим философом Георгием Гемистосом, известным под именем Плето, чьи рассуждения о Платоне настолько очаровали их, что они решили основать Платоновскую академию во Флоренции. Они назначили Марсилио Фичино ее главой, снабдив его греческими рукописями работ Платона, после чего Фичино начал переводить все рукописи на латынь.
Одновременно с присвоением греческого наследия итальянские гуманисты игнорировали свой долг перед Константинополем. В результате до самого последнего времени в средневековых исследованиях нивелировалось византийское влияние на Запад и даже значение Византийской империи в Средние века. Кембриджский профессор Пол Стивенсон в 1972 году сказал:
“Исключение византийской истории из средневековых европейских исследований действительно кажется мне непростительным преступлением против самого духа истории”.
Одним из отягчающих обстоятельств является то, что “практически все архивы императорских и патриарших канцелярий Византии погибли либо в 1204 году, когда город был разграблен крестоносцами, либо в 1453 году, когда он перешел под власть турок”. Византия была убита дважды: после ее разграбления в 1204 году латинский Запад стремился стереть ее из своей коллективной памяти. Как пишет британский историк-византинист Стивен Рансимен:
“Западная Европа, с ее родовыми воспоминаниями о ревности к византийской цивилизации, с ее духовными советниками, осуждавшими православных как грешных раскольников, и с преследующим чувством вины за то, что она в конце концов подвела город, предпочла забыть о Византии. Она не могла забыть о долге перед греками; но считала, что обязана только классической эпохе”.
Следует подчеркнуть, однако, что на этом этапе ученые не обладали последовательной всемирной хронологией, чтобы точно датировать греческую классическую эпоху; это был проект иезуитов в шестнадцатом веке, о чем мы расскажем в следующей статье. Французский византинист Мишель Каплан делает интересное замечание, что западные гуманисты, изучавшие греческую литературу, импортированную из Константинополя начиная с четырнадцатого века, “не делали различия между произведениями классической и эллинистической Греции и произведениями византийской эпохи”. Неявное предположение заключается в том, что современные ученые теперь способны четко провести это различие. Но так ли это на самом деле?
Те же вопросы, которые мы поднимали в предыдущем материале о латинских источниках, можно применить и к греческим. Какие у нас есть доказательства того, что произведения, приписываемые Платону, например, датируются примерно 2500 лет назад? Твердо установлено, что все известные рукописи Платона происходят от уникального архетипа, датируемого периодом правления великого патриарха Фотия (ок. 810-895 гг.). Именно в это время византийский император Лев Философ “заново открыл” и популяризировал знания о Платоне, а также о его учениках Порфирии, Иамвлихе и Плотине, которых мы сегодня называем неоплатониками и относим на семь веков позже Платона.
Кроме того, существует лингвистический вопрос: Греческие ученые, такие как Родерик Сакси II из Университета штата Огайо, озадачены тем, “как мало изменился язык, даже за три с лишним тысячелетия”. По словам профессора Гарвардского университета Маргарет Алексиу, “гомеровский греческий, вероятно, ближе к демотическому (современному греческому), чем среднеанглийский язык двенадцатого века к современному разговорному английскому”. Если предположить, что эволюция языков происходит по универсальным законам, то гомеровский греческий не должен быть намного старше среднеанглийского. А значит, Гомер писал на языке 11-12 века нашей эры?
В своей вдохновляющей книге “Переоценка Древней Греции” Сильвен Тристан исследует, как франки, правившие большей частью Греции после Четвертого крестового похода, могли способствовать не только передаче классической греческой культуры на Запад, но и ее развитию. Тристан также отмечает, что архитектурные памятники франкской Греции не так легко отличить от памятников классической эпохи, как можно было бы ожидать. На Акрополе раньше стояла башня, известная в народе как Франкская башня, вероятно, построенная Оттоном де ла Рош, основателем Афинского герцогства в начале тринадцатого века. Хотя она была построена из тех же камней, что и соседнее здание, немецкий предприниматель и археолог-самоучка Генрих Шлиман счел ее анахронизмом и снес в 1874 году.
Согласно хронологии нашего учебника, Парфенон был построен 2500 лет назад. Его нынешнее состояние вполне выглядит столь преклонному возрасту, но мало кто знает, что в 1687 году, когда он был взорван бомбой, выпущенной из венецианской мортиры, он был еще цел! Французский художник Жак Керри в 1674 году сделал около пятидесяти пяти рисунков, которые впоследствии послужили для его восстановления.
В древние времена, как нам рассказывают, в Парфеноне находилась гигантская статуя Афины Парфенос (“Девы”), а в шестом веке она стала церковью, посвященной “Богоматери или Афине”, пока не была превращена османами в мечеть. Как ни странно, историк Уильям Миллер в своей “Истории франкской Греции” рассказывает, что Парфенон вообще не упоминается в средневековых текстах примерно до 1380 года, когда король Арагона описал его как “самую драгоценную жемчужину, которая существует в мире”. Акрополь тогда был известен как “замок Афин”. Мог ли он с самого начала быть средневековым укрепленным городом? Является ли Древняя Греция плодом фантазии? Или ее просто неправильно датируют?
В рамках нашей гипотезы о том, что между XI и XV веками Рим изобрел или приукрасил свою республиканскую и императорскую античность в качестве пропаганды, чтобы обмануть Константинополь в его правах по праву рождения, логично, что Рим также изобрел или приукрасил довизантийскую греческую цивилизацию как способ объяснить свое греческое наследие, не признавая свой долг перед Константинополем. Именно для этого, чтобы объяснить, как греческая культура заполнила весь мир, прежде чем попасть в Рим, был придуман великий Александр Македонский и его эллинистическое наследие.
Александр – легендарная личность. Согласно его наиболее трезвой биографии, написанной Плутархом, в возрасте 22 лет этот македонский принц (получивший образование у Аристотеля) отправился завоевывать мир с войском, численностью примерно 30000 человек, основал семьдесят городов и умер в возрасте 32 лет, оставив после себя полностью сформированную грекоязычную цивилизацию, простиравшуюся от Египта до Персии. Сильвен Тристан отмечает, вслед за Анатолием Фоменко, что Селевкиды (Seleukidós), правившие Малой Азией после Александра, носят почти то же имя, что и Сельджукиды (Seljoukides), которые контролировали тот же регион с 1037 по 1194 год. Является ли эллинистическая цивилизация еще одним фантомным образом византийского содружества, отодвинутым в далекое прошлое, чтобы скрыть долг Италии перед Константинополем?
Такая гипотеза кажется надуманной. Но она становится правдоподобной, когда мы осознаем, что наша хронология – это относительно недавняя конструкция. В средние века не существовало общепринятой длинной хронологии, сканирующей тысячелетия. Если сегодня Википедия говорит нам, что Александр Македонский родился 21 июля 356 года до н.э. и умер 11 июня 323 года до н.э., то это просто потому, что какой-то ученый шестнадцатого века объявил это, используя произвольные догадки и библейскую рулетку. Однако с недавним прогрессом в археологии проблемы, с которыми сталкивается принятая нами хронология, накопились в критическую массу.
Вот один из примеров, упомянутый Сильвеном Тристаном: “Антикитерский механизм” – это аналоговый компьютер, состоящий по меньшей мере из 30 зацепляющихся бронзовых зубчатых колес, который использовался для предсказания астрономических положений и затмений в календарных и астрологических целях на десятилетия вперед.
Он был найден на дне моря в 1901 году среди обломков кораблекрушения у берегов греческого острова Антикитера. Находка датируется вторым или первым веком до нашей эры. Согласно Википедии, “знание этой технологии было утеряно в какой-то момент в античности”, и “работы с подобной сложностью не появлялись вновь до развития механических астрономических часов в Европе вплоть до четырнадцатого века”. В эту технологическую пропасть длиной в 1500 лет, возможно, легче поверить, если вспомнить, что гелиоцентрическая модель, разработанная греческим астрономом Аристархом Самосским в третьем веке до нашей эры, была почему-то полностью забыта, пока Николай Коперник не изобрел ее заново в шестнадцатом веке нашей эры. Но скептицизм здесь менее экстравагантен, чем научный консенсус.
В последние годы число скептиков возросло, и несколько исследователей поставили перед собой задачу оспорить то, что они называют скалигеровской хронологией (стандартизированной Джозефом Скалигером в его книге De emendatione temporum, 1583). Большинство из этих “ревизионистов”, которых мы представим в нашей следующей статье, сосредоточились на первом тысячелетии нашей эры. Они считают, что это слишком большой срок, другими словами, что античность на самом деле ближе к нам, чем мы думаем.
Они фактически согласны с гуманистами эпохи Возрождения, которые, по словам историка Бернара Гене, считали “средний век” между Античностью и своим временем (термин media tempestas впервые появляется в 1469 году в переписке Джованни Андреа Бусси) “ничем иным, как скобками, промежуточным периодом”. В 1439 году Флавио Бьондо, первый археолог Рима, написал книгу об этом периоде и озаглавил ее: “Десятилетия истории от упадка Римской империи”. Джорджо Вазари считал, что это всего лишь два столетия, когда писал в своей “Жизни Джотто” (1550), что Джотто (1267-1337) “вернул к жизни истинное искусство живописи, введя рисование с натуры живых людей, которое не практиковалось в течение двухсот лет”.
Если наши средние века были искусственно растянуты на семь или более веков, значит ли это, что большая их часть – чистый вымысел? Не обязательно. Гуннар Хейнсон, используя сравнительную археологию и стратиграфию, утверждает, что события, распространившиеся на Античность, Позднюю Античность и Раннее Средневековье, на самом деле были современными, а не древними. Другими словами, Западная Римская империя, Восточная (Византийская) Римская империя и Германская Римская империя должны быть заново синхронизированы и рассматриваться как части одной и той же цивилизации, которая рухнула чуть более десяти веков назад, после какого-то глобального катаклизма, вызвавшего провалы в памяти человечества и пристрастие к апокалиптическим культам спасения.
Читайте также: Древние технологии, опередившие свое время на столетия