Но, возможно, не так, как вы думаете.
Известные личности, такие как Дэвид Аттенборо, британский натуралист, один из пионеров документальных фильмов о природе, ранее заявляли, что эволюция человека завершена, но многие исследователи, изучающие этот вопрос, категорически с этим не согласны.
Мы знаем, что люди бесчисленными способами изменили окружающую среду, преобразовав воздух, воду и почву, от которых мы зависим как самые успешные «инженеры экосистем» на Земле. На фоне всех этих перемен легко предположить, что мы победили биологию и устранили влияние эволюции и естественного отбора на наш вид. Но наука говорит об обратном.
“Конечно, люди всё ещё эволюционируют”, – утверждает Джейсон Ходжсон, антрополог и эволюционный генетик из Университета Англия Раскин в Англии. – “Все живые организмы, объединенные в популяции, постоянно эволюционируют”.
“Люди определённо всё ещё эволюционируют”, – соглашается Джон Хоукс, палеоантрополог из Висконсинского университета в Мадисоне.
“Люди всё ещё эволюционируют, как и практически все другие популяции организмов”, – говорит Стивен Стирнс, почетный профессор экологии и эволюционной биологии Йельского университета.
Тем не менее, то, как эволюция влияет на наш вид, может отличаться от ваших представлений. С биологической точки зрения, эволюция – это изменение частоты вариантов генов (также известных как “аллели”) в популяции с течением времени. Это не сила, направляющая траекторию развития вида к определенной цели. Тем не менее, биологи всё ещё могут наблюдать эволюцию человека в действии и выявлять её недавние примеры.
Как происходит эволюция?
Прежде чем мы перейдем к исследованиям, важно понять, как работает эволюция. Существует несколько способов эволюции организмов. Каждый человек рождается в среднем с 70 новыми генетическими мутациями, которые не унаследованы от родителей. Появившись, мутации могут передаваться последующим поколениям, изменяя частоту аллелей на уровне популяции.
Существует дрейф генов, когда случайность влияет на то, какие варианты генов и в каких пропорциях передаются потомству – это происходит быстрее всего в небольших популяциях. Существует поток генов, когда особи и популяции мигрируют, перенося свой генетический материал в новые места. Половой отбор происходит, когда люди спариваются неслучайным образом (что составляет большую часть человеческих браков). И, наконец, существует естественный отбор – часто отождествляемый с самой эволюцией, – когда условия окружающей среды, влияющие на выживание и размножение, диктуют, какие аллели с наибольшей вероятностью сохранятся в будущих поколениях.
В отличие от дрейфа, естественный отбор происходит быстрее в более крупных популяциях, говорит Ходжсон, поскольку полезные аллели с большей вероятностью появятся при большем количестве людей. “Сегодня численность населения Земли достигла рекордно высокого уровня, поэтому, в некотором смысле, это создаёт наилучшие условия для действия естественного отбора”, – добавляет он.
Благодаря всем вышеперечисленным механизмам, мы можем сделать вывод, что люди произошли от последнего общего предка с нашими двумя ближайшими родственниками – шимпанзе и бонобо. Мы эволюционировали не от этих человекообразных обезьян, а от линии ныне вымерших приматов, которые когда-то отделились от предка шимпанзе и бонобо в общей точке. Задолго до того, как Homo sapiens стали ветвью на древе жизни, предыдущие разделения привели к появлению приматов, млекопитающих и позвоночных. Постепенно, на протяжении миллиардов лет, эволюция диверсифицировала все организмы от последнего универсального общего предка.
Наши тела до сих пор несут на себе свидетельства эволюционного прошлого нашего вида. Например, в наших теперь бесполезных (или “рудиментарных”) копчиковых костях и аппендиксе. И все вышеперечисленные механизмы всё ещё действуют в человеке сегодня, хотя наша социальная организация и огромная численность, возможно, изменили то, какие из них действуют быстрее, в каких популяциях и каким образом.
Крупные эволюционные изменения, влияющие на заметные черты, такие как потеря хвоста, происходят очень медленно, но менее заметные изменения происходят постоянно.
Часто высказываемое убеждение, что современная медицина устранила естественный отбор, “не является серьезным аргументом”, говорит Ходжсон, поскольку оно основано на множестве ложных предположений. Например, что мы решили проблемы со здоровьем с помощью науки или что доступ к здравоохранению и контрацепции везде одинаков. В действительности, “он даже близко не одинаков”, – подчеркивает он.
Следовательно, существуют также неравное воспроизводство и неравное выживание, и люди во всём мире остаются подверженными воздействию всевозможных селективных механизмов. В то же время, существуют и другие движущие силы эволюции человека, которые, вероятно, уникальны для нашего вида, по крайней мере, по своей интенсивности. Во многих случаях наша культура влияет на то, с кем, как и будут ли люди размножаться, отмечают Ходжсон и Хоукс. Эти факторы также влияют на частоту вариантов генов с течением времени.
“Возможно, мы в какой-то степени корректируем ход эволюции, но это вовсе не означает, что мы останавливаем её”, – говорит Хахаманеш Мостафави, доцент кафедры генетики и геномики Нью-Йоркского университета.
Как мы узнаём, что эволюция всё ещё происходит?
Многие исследования генетического прошлого человека дают наглядные примеры эволюции в действии. Например, рост устойчивости к малярии на Мадагаскаре, связанный с распространением в популяции определенного варианта гена, как описано в исследовании Ходжсона 2014 года. Этот пример эволюции, по его словам, произошел в течение последних 2000 лет – совсем недавно по меркам эволюционного времени.
Существует появление и распространение аллелей, которые позволяют взрослым людям усваивать лактозу, у некоторых ближневосточных, европейских и африканских популяций, последовавшее за распространением скотоводства. “Даже за последние 1000 лет устойчивость к лактазе увеличивается”, – говорит Хоукс.
И ещё совсем недавно – в прошлом веке – Стирнс и его коллеги в своем классическом исследовании 2010 года, посвященном жителям Фрамингема, штат Массачусетс, объяснили снижение роста и другие изменения на уровне популяции естественным отбором, основываясь на данных, собранных в ходе исследования, начатого в 1948 году.
Исследования больших геномных массивов данных также выявляют изменения, которые иначе не были бы заметны на уровне признаков. В статье 2022 года были выявлены два небольших изменения в геноме человека, ответственные за создание функциональных белков, которые возникли с тех пор, как наш вид отделился от других линий приматов.
В исследовании 2017 года, проведенном под руководством Мостафави, он и его коллеги изучали различия в генах между возрастными группами в базе данных UK Biobank, содержащей информацию о генетике и здоровье около полумиллиона британцев. Они искали широко распространенные аллели, которые были менее распространены среди пожилых людей и, следовательно, вероятно, связаны с долголетием и выживаемостью.
Во всей базе данных они обнаружили только два таких варианта генов – один связан с интенсивным курением у мужчин, а другой – с риском болезни Альцгеймера. Несмотря на то, что многие различия в состоянии здоровья обусловлены генетически, в исследуемой популяции оказалось относительно мало идентифицируемых вредных вариантов одиночных генов. Это означает, что эволюция, скорее всего, уже отфильтровала эти гены.
“Отсутствие [или меньшее количество вредных аллелей] является веским аргументом в пользу отбора”, – говорит Мостафави. Два гена, которые были выявлены в ходе исследования, вероятно, также будут отфильтрованы с течением времени, говорит он. Тот факт, что в настоящее время они распространены, может означать, что они стали вредными совсем недавно.
Тип эволюции, продемонстрированный в исследовании Мостафави, – это очищающий отбор: Удаление вредных мутаций из популяции с течением времени. Это менее броско, чем отбор в пользу полезных признаков, но гораздо более распространено.
Еще одна распространенная форма не очень заметного отбора – это стабилизирующий отбор, при котором крайности остаются редкими, а предпочтение отдается тенденции к золотой середине. Вес при рождении и рост человека являются стандартными примерами того, где действует стабилизирующий отбор, говорит он.
“Возможно, мы не всегда видим стабилизирующий [и] очищающий отбор, возможно, они не очевидны… но мы точно знаем, что многие человеческие [черты] каким-то образом поддерживаются на определенном оптимальном уровне”, – что указывает на то, что обе формы естественного отбора продолжают действовать.
Так во что же мы эволюционируем?
“Большинство людей хотят знать: “меняемся ли мы как вид направленно во что-то другое?”. То есть: есть ли пункт назначения в конце этого пути?”, – говорит Хоукс.
Ответ, по крайней мере, в тех временных масштабах, которые могут изучать ученые, неясен. Эволюция – это процесс, а не результат, и она не всегда происходит линейно.
“Сегодняшняя окружающая среда меняется очень быстро и по-разному. Мы не знаем точно, какие изменения сохранятся с течением времени, поэтому мы не знаем, какие изменения могут к чему-то привести. Многие изменения могут повернуть вспять и пойти в противоположном направлении так же быстро, как они эволюционировали в течение последнего поколения или двух”, – добавляет Хоук.
“Лично я думаю, что наша генетика будет продолжать меняться, вероятно, ускоренными темпами”, – говорит он, – “но у меня нет веских оснований для прогнозирования, как именно”.
Читайте также: Эволюция человечества – общество-улей. Или муравейник
