В пятую годовщину смерти Стивена Хокинга его близкий друг и коллега Томас Хертог раскрывает мысли выдающегося физика о происхождении Большого взрыва.
В 1998 году Стивен Хокинг взял меня в качестве своего аспиранта «для работы над квантовой теорией Большого взрыва». То, что начиналось как докторский проект, за 20 лет превратилось в интенсивное сотрудничество, которое закончилось только с его кончиной пять лет назад, 14 марта 2018 года.
Загадка, стоявшая в центре наших исследований на протяжении всего этого периода, заключалась в том, как Большой взрыв мог создать условия, столь идеально подходящие для жизни. Что мы должны сделать с этим загадочным проявлением замысла?
Такие вопросы выводят физику далеко за пределы ее зоны комфорта. Однако Хокинг любил отправляться именно туда. В конце концов, перспектива — или надежда — на возможность разгадать загадку космического замысла определяла большую часть его работы.
Наш общий научный поиск означал, что мы неизбежно сблизились. Находясь рядом с ним, нельзя было не поддаться влиянию его решимости и эпистемического оптимизма в отношении того, что мы сможем решить эти загадочные космические вопросы.
Он заставлял нас чувствовать, будто мы пишем свою собственную историю создания, что, в некотором смысле, мы и делали.
Идея о том, что время имеет начало в Большом взрыве, была выдвинута в начале 1930-х годов бельгийским священником-астрономом Жоржем Леметром. Альберт Эйнштейн, как известно, отверг ее, потому что она напоминала ему христианскую догму. Но в конце концов Хокинг и Роджер Пенроуз доказали правоту Леметра.
С тех пор проблема происхождения времени является краеугольным камнем, но также и ахиллесовой пятой космологии Большого взрыва. Ведь как именно время могло появиться на свет?
Последняя теория Большого взрыва Хокинга дает смелый и неожиданный ответ. Он представляет Вселенную в виде голографической проекции.
В привычной голограмме третье измерение пространства возникает из линий и каракулей на экране. В идее космоса как голограммы, о которой сейчас говорят физики-теоретики, именно измерение времени может быть голографически закодировано.
Стивену нравилось визуализировать эту идею в виде дискообразного изображения, подобного показанному выше. Внешний круг изображает вневременную голограмму, состоящую из бесчисленных запутанных кубитов.
На диске показана эволюция расширяющейся Вселенной, которая проецируется вниз. Происхождение Вселенной находится в центре диска и расширяется наружу в радиальном направлении.
Как будто существует код, работающий на запутанных кубитах, который создает Вселенную, и это то, что мы воспринимаем как течение времени.
Важно отметить, что рассматривая голограмму более нечетко, можно отправиться еще дальше во времени, внутрь диска. Это как уменьшение масштаба. В конце концов, однако, биты заканчиваются. Согласно нашей теории, это источник времени.
Ничего не может быть до Большого Взрыва, потому что прошлое, возникающее голографически, не уходит в прошлое.
Эти идеи дают новый поворот в загадке космического замысла. Ранний Хокинг стремился описать происхождение Вселенной как событие квантового сотворения.
В те дни Стивен стремился дать фундаментальное причинно-следственное объяснение происхождения Вселенной: почему, а не как. Но открытие голографии выдвигает радикально иной взгляд на космогенез.
Оно говорит, что физика сама по себе исчезает, когда мы возвращаемся к Большому взрыву. Большой взрыв возникает из голографии не столько как начало времени, сколько как начало законов.
Что же тогда осталось от извечного вопроса о конечной причине Большого Взрыва? По мнению покойного Хокинга, он должен исчезнуть. Последнее слово принадлежит не законам как таковым, а их способности изменяться и преобразовываться.
Читайте также: Большой взрыв ничего не говорит о сотворении космоса
