Сэм Альтман, исполнительный директор OpenAI, недавно инвестировал 180 миллионов долларов США в Retro Biosciences – компанию, стремящуюся увеличить продолжительность жизни человека еще на 10 здоровых лет.
Одним из способов, которым компания планирует достичь этого, является “омоложение” крови. Эта идея основана на результатах исследований, в ходе которых было установлено, что у старых мышей появились признаки обратимого старения, когда им давали кровь молодых мышей.
Альтман – не единственный предприниматель Кремниевой долины, поддерживающий усилия по продлению жизни. Соучредитель PayPal Питер Тиль, основатель Amazon Джефф Безос и соучредитель Google Ларри Пейдж влили миллионы в проекты, которые могут оказать глубокое влияние на то, как мы живем.
Содержание
Первый вопрос, который возникает, – научный: могут ли эти технологии работать? Здесь жюри еще не определилось, и есть основания как для оптимизма, так и для скептицизма.
Второй вопрос не менее важен: даже если продление жизни осуществимо, будет ли это этично?
Мы объясняем, почему некоторые распространенные этические аргументы против увеличения продолжительности жизни не так убедительны, как может показаться, и приводим еще одно, несколько упущенное из виду объяснение того, почему попытка жить вечно может оказаться бесполезной.
Стоит ли оно того, если вы все равно умрете?
Можно утверждать, что увеличение продолжительности жизни просто отодвигает неизбежное – смерть. Проблема с этой точкой зрения заключается в том, что любая спасенная жизнь будет спасена лишь на время.
Увеличение продолжительности жизни на 10 лет сродни спасению тонущего пловца, который через 10 лет погибнет в автомобильной аварии. Хотя мы можем быть опечалены его смертью, мы все равно будем рады, что спасли его.
То же самое можно сказать и о традиционной медицине. Если врач вылечит пациента от пневмонии, он все равно когда-нибудь умрет от чего-то другого, но это не значит, что врач или пациент будут сожалеть об излечении от пневмонии.
Стоит также взглянуть на то, к чему могут привести исследования по увеличению продолжительности жизни.
В самых оптимистичных сценариях, выдвигаемых экспертами, даже скромные краткосрочные достижения могут помочь людям увеличить продолжительность своей жизни на несколько столетий, поскольку польза от каждого вмешательства может быть каскадной. Например, каждый дополнительный год жизни увеличит вероятность дожить до следующего большого научного прорыва.
Стоит ли оно того, если бессмертие может надоесть?
Многие выступают против увеличения продолжительности жизни по этическим соображениям, говоря, что они не стали бы использовать эти технологии. Почему кто-то может быть против?
Одно из опасений заключается в том, что очень долгая жизнь может быть нежеланной. Философ Бернард Уильямс считает, что жизнь становится ценной благодаря удовлетворению того, что он называет “категориальными желаниями”: желаниями, которые дают нам основания хотеть жить.
Уильямс считает, что эти желания связаны с крупными жизненными проектами, такими как воспитание ребенка или написание романа. Он опасается, что, прожив достаточно долгую жизнь, мы исчерпаем запас таких проектов, а значит и желаний. И тогда бессмертие станет утомительным.
Неясно, прав ли Уильямс. Некоторые философы отмечают, что человеческая память нестабильна, и определенные желания могут всплыть, когда мы забудем прежний опыт.
Другие подчеркивают, что наши “категориальные желания” меняются по мере того, как наш жизненный опыт изменяет наши интересы – и это может продолжаться даже в течение очень долгой жизни.
То есть, наши категориальные желания, а значит, и смысл жизни, не исчерпаются за очень долгую жизнь.
Но даже если бессмертие утомительно, то небольшому увеличению продолжительности жизни это не грозит. Многие скажут, что 80 с лишним лет – недостаточный срок для раскрытия своего потенциала. Найдется немало людей, которые были бы рады еще 20 или даже 50 дополнительным годам, чтобы написать роман или может начать карьеру диджея.
Стоит ли это того, если бедные все равно упустят свой шанс?
Еще одна проблема, связанная с технологиями увеличения продолжительности жизни, – эгалитарная.
Наше общество не может похвастаться равноправием, а эти технологии будут дорогими. И кажется несправедливым, что миллиардеры из Силиконовой долины будут праздновать свои 150-летние юбилеи, в то время как остальные из нас в основном умрут в 70-80 лет.
Такое возражение кажется убедительным. Большинство людей приветствуют инициативы, способствующие равенству в области здравоохранения, что отражается в более широких требованиях общества к всеобщему здравоохранению.
Но здесь есть важный нюанс. С одной стороны, системы всеобщего здравоохранения способствуют равенству, улучшая положение тех, кто не очень обеспечен, но тормозят передовые исследования (бюджет не резиновый). С другой – препятствование развитию технологий продления жизни ухудшит положение тех, кто обеспечен и хочет этого.
Этическая целесообразность равенства, основанного на “уравниловке”, не ясна. Вероятность того, что самые бедные умрут до 75 лет, в два раза выше, чем у самых богатых. Однако мало кто станет утверждать, что нам следует прекратить разработку технологий для улучшения здоровья всех людей старше 75 лет.
Более того, цена на технологии увеличения продолжительности жизни в конечном итоге, скорее всего, снизится. Так обычно происходит со всеми новыми технологиями.
Настоящая проблема
Однако, есть одно действительно серьезное этическое возражение, которое относится к крайним случаям продления жизни. Если бы люди обычно жили очень долго, это могло бы снизить приспособляемость наших популяций и привести к социальной стагнации.
Даже скромное увеличение продолжительности жизни привело бы к радикальному увеличению численности населения. Чтобы избежать перенаселения, нам пришлось бы снизить рождаемость, что резко замедлило бы смену поколений.
Как показало одно исследование, это может быть невероятно вредным для общественного прогресса, потому что это может:
1. Повысить нашу уязвимость перед угрозой вымирания;
2. Поставить под угрозу личное благополучие и
3. Препятствовать нравственному прогрессу.
Многие сферы выигрывают от регулярного притока молодых умов, которые развивают работу предшественников.
Даже если мозг пожилых ученых остается острым, их “склонности к подтверждению” – склонность искать и интерпретировать информацию таким образом, чтобы подтвердить свои прежние убеждения – может замедлить внедрение новых научных теорий.
Моральные убеждения также подвержены склонности к подтверждению. А в мире с увеличенной продолжительностью жизни люди, чьи моральные взгляды были сформированы в молодости (возможно, более 100 лет назад), будут оставаться у власти.
Кажется вероятным, что моральный кодекс нашего общества сильно ошибочен, по крайней мере, в некоторых аспектах. В конце концов, мы считаем, что прошлые общества катастрофически ошибались в своих взглядах, в отличие от нас.
Замедление смены поколений может отсрочить момент, когда мы осознаем и исправим наши собственные нравственные просчеты, особенно те, которых мы еще не видим.
Читайте также: Сможем ли мы обрести бессмертие с помощью загрузки сознания?