На прошлой неделе НАСА объявило о «самом явном признаке жизни, который мы когда-либо находили на Марсе». Что это – удивительная новость или «сокрушительный удар» для человечества?
На прошлой неделе НАСА созвало пресс-конференцию для команды марсохода Perseverance, чтобы сделать захватывающее объявление: «самый явный признак жизни, который мы когда-либо находили на Марсе». Дальнейший анализ потенциальных биосигнатур продолжается, пытаясь исключить небиологические объяснения, но пока мы ждем, есть времени поразмышлять о том, что может означать такое открытие.
Обнаружение внеземной жизни на Марсе не только расскажет нам о самой жизни и её эволюции на других планетах, но и может дать ценные подсказки о том, что происходит во Вселенной в целом. Одна из загадок, которую оно может прояснить, – это парадокс Ферми, или извечный вопрос «где все?», а также вопрос о том, сможет ли человечество выжить и стать развитой цивилизацией.
Коротко суть парадокса Ферми такова: если существуют все эти звезды и планеты, на которых
могла бы развиться разумная жизнь, то почему мы не видим никаких признаков ее присутствия во всей Вселенной?
Один из популярных подходов к анализу этого вопроса, – это концепция, известная как «Великий Фильтр». Предложенная Робином Хэнсоном из Университета Джорджа Мейсона, идея заключается в том, что, учитывая отсутствие наблюдаемых технологически развитых внеземных цивилизаций, должно существовать некое огромное препятствие для развития жизни или цивилизации, которое не позволяет им достичь стадии, когда они оказывают масштабное воздействие на свою среду, которое мы могли бы наблюдать с Земли.
Интерпретация парадокса Ферми через призму «Великого фильтра» утверждает, что произведение Npq не является очень большим числом, где N — количество потенциально пригодных для жизни планет во Вселенной, p — вероятность того, что на случайно выбранной такой планете разовьётся разумная жизнь до уровня современной человеческой цивилизации, а q — условная вероятность того, что такая цивилизация затем разовьётся до технологической сверхцивилизации, заметной в наблюдаемой Вселенной. Имеющиеся данные указывают, что N огромно, а значит, pq должно быть крайне мало.
Согласно этой идее, вопрос заключается в следующем: почему? Необычайно ли редко возникает сама жизнь? Или многоклеточная жизнь? Или сложные животные? Или разумные существа? Или же разумные цивилизации неизбежно уничтожают сами себя (из-за конфликтов, скрытых опасностей физики или искусственного интеллекта?), прежде чем успевают установить контакт с другими? Какой именно трудный этап — «Великий фильтр» — мешает нам видеть признаки других в космосе?
То, что открытие жизни на Марсе скажет нам о космосе, сильно зависит от типа обнаруженной жизни. Например, мы можем выяснить, что марсианская жизнь родственна земной — или же совершенно независима от неё.
«С учётом растущих доказательств возможности переноса микроорганизмов между двумя планетами, такое открытие подтвердило бы панспермию и свидетельствовало бы о существовании единой биосферы, в которой участвуют обе планеты. Если же марсианские микроорганизмы будут иметь иную хиральную специфику, чем земная жизнь, это укажет на независимое происхождение двух соседних форм жизни, что станет сильным аргументом в пользу широкого распространения жизни во Вселенной», — поясняется в одной из научных статей по этой теме. «Любой из этих возможных исходов стал бы событием, ломающим научную парадигму».
Если марсианская жизнь окажется родственной земной, это подтвердит панспермию хотя бы в пределах одной солнечной системы и может означать, что жизнь распространяется по космосу на на кусках камня и льда. В таком случае потребуются дополнительные исследования. Но если жизнь довольно легко перемещается по Солнечной системе, но не за ее пределами, такое открытие мало что скажет нам о жизни во Вселенной в целом — разве что она достаточно устойчива, чтобы перемещаться между планетами.
Если же марсианская жизнь окажется неродственной земной, мы получим гораздо более полезную информацию для уточнения концепции «Великого фильтра». Прежде всего, обнаружение независимой жизни на ближайшей к нам планете сделало бы маловероятным, что первый этап — возникновение жизни — является труднопреодолимым барьером. Философ Ник Бостром утверждал, что уровень найденной на Марсе жизни может помочь локализовать, на каком этапе срабатывает «Великий фильтр».
В статье, опубликованной в MIT Technology Review в 2008 году, он писал: мы можем предположить, что «Великий фильтр», скорее всего, находится после того уровня жизни, который мы обнаружим на Марсе. Если это будут одноклеточные организмы — значит, наиболее трудным шагом, вероятно, является переход к многоклеточности, и так далее.
Бостром считает, что для уточнения положения фильтра стоит изучить историю жизни на Земле и выявить, какие этапы маловероятны. «Один из критериев — переход должен был произойти лишь однажды», — писал он.
«Полёт, зрение, фотосинтез и конечности эволюционировали на Земле несколько раз — значит, они исключаются как кандидаты».
Он также утверждал, что эволюционные особенности, на появление которых ушло много времени даже после выполнения всех необходимых предпосылок, указывают на их малую вероятность — например, само возникновение жизни. Переход от животных к человеку занял относительно короткий срок в геологическом масштабе, что делает его слабым кандидатом на роль «Великого фильтра».
Что было бы действительно ужасно, по словам Бострома, так это если бы мы обнаружили позвоночную жизнь на Марсе, так как это означало бы, что Великий Фильтр зловеще маячит в нашем будущем.
«Такое открытие стало бы сокрушительным ударом. Это была бы самая плохая новость, когда-либо напечатанная на первой полосе газеты», — писал Бостром. «Вот почему я надеюсь, что наши космические зонды обнаружат на Марсе, на спутнике Юпитера Европе и везде, куда ни глянут наши астрономы, лишь мёртвые камни и безжизненные пески. Это сохранило бы надежду на великое будущее человечества».
Хотя эта статья носит философский характер, отдельные исследовательские группы, применяющие байесовскую статистику, пришли к схожим выводам. Пока же нам остаётся ждать дальнейших исследований потенциальных биосигнатур и захватывающей возможности обнаружить жизнь на другой планете — прежде чем начинать тревожиться о том, что это может означать для нашего собственного будущего и возможного вымирания.
Читайте также: Внеземная жизнь может быть совсем не похожа на земную — астробиологи разрабатывают новый подход к изучению эволюции сложных систем
Комментировать можно ниже в разделе “Добавить комментарий”.